Читальный зал

Фото со страницы в Facebook

Рейд ангела смерти в Москве

12 августа 1952 года на Лубянке были расстреляны 13 приговоренных к смертной казни привлеченных по делу Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). Среди них – цвет еврейской литературы на идиш: поэты Перец Маркиш, Лев Квитко, Давид Гофштейн, Ицик Фефер, прозаик Давид Бергельсон. Это далеко не полный список репрессированных в ходе сталинской антисемитской кампании 1948-1953 годов деятелей еврейской литературы и загубленных в застенках писателей, журналистов, литературоведов.

Но как Бабий Яр является символом Холокоста, как «философский пароход» 1922 года – символом насаждения единомыслия в Советской России, так расстрел 12 августа 1952 года стал символом расправы над еврейской культурой в СССР. Готовясь покончить с ненавистным ему народом, кремлевский диктатор хотел сначала убить его душу – литературу.

Бог не дал ему осуществить его планы. Но после этого удара литература на идиш, самой развитой и мощной ветвью которой была именно советская, так и не оправилась.

Об этом сказано и написано много. Вот еще один яркий фрагмент.

Поэт и исследователь идиша Хаим Бейдер (1920-2003), сам чудом избежавший расправы, почитатель и ученик убитых классиков, знавший всех их лично, всю свою жизнь посвятил восстановлению памяти об этой расстрелянной литературе – и в своих научных, публицистических работах, и в поэзии. Помещу здесь одно из его стихотворений – «Малахамовес в Москве». Мелахамовес – так на идише зовется Ангел Смерти. Упомянутый в стихотворении профессор Иезекииль Добрушин – один из ведущих исследователей литературы на идише, известный драматург и редактор. На момент ареста ему было 66 лет, он хромал, ходил с тростью. Эту трость сломали на нем во время допроса. Так что в стихотворении Бейдера – все документально, включая адреса.

Юрий Каннер

Малахамовес в Москве

К новым встречам готовясь,
Острой взмахнув косой,
Ангел Малахамовес
Взмыл над ночной Москвой.

Вплыл, зловеще-крылатый,
В чёрные небеса,
Помня часы и даты,
Зная все адреса.

В мрачном своем усердье
Зря не тратя минут,
Ищет посланник смерти
Самый краткий маршрут.

В жизни, подобно повести,
Точки черед настает –
Поступь Малахамовеса
Уже слышна у ворот.

Случайный прохожий ойкнет
И скользнет стороной.
Верно: улица Горького,
Дом шестьдесят седьмой.

Звонок надавить – как выдавить
Вопль из тишины.
Вспышка...
– Перец Давидович?
Маркиш?.. Вы и нужны!

И вот уж шаги, удвоясь,
Куда-то хотят успеть:
Маркиш и Малахамовес
Идут – бессмертье и смерть.

Горького, дом пятнадцать,
Свет дрожащий внутри.
И наверх подниматься
Незачем: номер три.

Удары, полные власти,
В дверь – опять и опять...
– Профессор Добрушин? Здрасьте!
Трость не забудьте взять!

– Да, годы летят не бесследно,
Ноги уже не те...
(Сломает трость эту следователь
Потом на его хребте.)

И вот идут уже трое.
Пятый... Шестой... Седьмой...
Сотня... Тысячи... Строем!
Множеством! Всей Москвой!

Мушка ложится в прорезь.
Крюк ложится в кольцо.
Ангел Малахамовес
Смотрит жизни в лицо...

(Перевод с идиш Николая Голя)
 

facebook.com