Читальный зал

Жута Гартман. Фото Wikipedia

Новый израильский фильм рассказывает о забытых героях восстания в Варшавском гетто

Два израильских документалиста, Симон Шехтер и Юваль Хаимович, приурочили к Дню Катастрофы и героизма европейского еврейства выход в свет своего фильма, рассказывающего историю восстания в Варшавском гетто – совсем в другом свете.

Казалось бы, история восстания хорошо известна – Мордехай Анилевич, бункеры, несколько коротких и ожесточенных схваток, героическая гибель. Но если все так, то почему Польша чествует каких-то других людей?

Вдруг выясняется, что кроме группы Анилевича был другой, гораздо более многочисленный и лучше вооруженный отряд Френкеля, который и вывесил два флага – еврейский и польский – над стенами гетто. Но про него известно гораздо меньше – 23-летний Павел Френкель был активистом «Бейтара» и ревизионистом. Поэтому героем был выбран социалист Мордехай Анилевич.

О том, почему в Израиле об этом не говорят, рассказали «Вестям» создатели фильма «Памяти всех» Симон Шехтер и Юваль Хаимович, которые семь лет работали над фильмом при полном отсутствии финансирования.

– Почему именно Варшавское восстание? Тема ведь очень известная…

– Восемь лет назад, когда мы работали над фильмом для Музея еврейского воина в Латруне, – рассказывает Симон Шехтер, – нужно было сделать короткий фильм, который расскажет историю Варшавского гетто. Мы уже начали писать сценарий, но нам в руки попалась книга бывшего министра обороны Израиля Моше Аренса «Флаги над гетто» , в которой автор утверждает, что главное сопротивление эсэсовцам было оказано организацией Френкеля, а группа Анилевича ее не поддержала. Анилевич и его товарищи даже в условиях гетто не смогли преодолеть политических предубеждений и отказались вступить в союз с ревизионистами.

Тогда мы решились кардинально изменить историю, написав сценарий и об Анилевиче, и о Френкеле. Мы были готовы к тому, что музей отклонит наш сценарий, но научный совет из тридцати историков утвердил этот текст, подтвердив нашу правоту. Тогда мы поняли, что о ходе восстания и его героях нужно рассказать уж никак не в трехминутном ролике – нужно снимать фильм.

– А как нашли героиню вашего фильма – Жуту Гартман?

– Мы обратились к Моше Аренсу и рассказали об идее фильма, - рассказывает Юваль Хаимович. – Выслушав нас, он сказал, что нужно обратиться к последней выжившей участнице восстания. Мы нашли ее в доме престарелых. Жута Гартман всю жизнь прожила с чувством обмана и обделенности. «Я столько лет носилась с этой правдой, и меня отовсюду гнали», – рассказала нам она. Ее никуда не пускали и твердили, что ни ее, ни вообще каких-то ее товарищей там не было. Гнали и правые, и левые, и даже ее семья.

– Чего вам было важно добиться этим фильмом?

Юваль Хаимович: Рассказать Израилю о своих героях.  Я родился в Израиле, мне с детства говорили о многовековой еврейской мудрости, но не о еврейском героизме. Героизм – это Маккавеи, Бар-Кохба… И все, и сразу создание государства! А как же можно забыть о других героях? Павел Френкель за неделю до восстания говорит своим бойцам пророческие вещи: «В гетто было 400 000 человек, сейчас здесь 40 000. Все мы падем в бою, но школьники в Эрец-Исраэль будут изучать наши подвиги».

А еще удалось добиться, чтобы Жута зажгла факел на ежегодной церемонии памяти бойцов гетто, но увидеть ленту уже не успела – ее не стало в 2015 году.

– Проект дорогостоящий – исследование архивов на территории двух стран, консультации, поездки… Кто финансировал создание фильма?

Юваль Хаимович: Никто. Мы неоднократно обращались в фонды, финансирующие кинематографию, но, узнав об идее фильма, нам либо отказывали совсем, либо выделяли бюджет, но предупреждали сразу, что если критика Бен-Гуриона будет излишне жесткой, то и санкции будут жесткими. Страх участия в проекте, который может бросить тень на величие Бен-Гуриона, не дает восстановить историческую справедливость.

Симон Шехтер: Командировки в Польшу мы оплачивали сами. И финансово, и психологически было тяжело работать год за годом в экстремально стесненных обстоятельствах и при этом осознавать важность своей работы и слышать о ее важности со всех сторон.

– Вы понимаете, что ваш фильм вызовет неоднозначную реакцию? Даже несмотря на то, что вы старались сглаживать острые углы.

Симон Шехтер: Мы готовы. Мы понимаем, и мы надеемся, что так и будет.

– Для некоторых людей вы станете героями, а для других – врагами, а третьи будут спекулировать фильмом.

Симон Шехтер: Вот тут мы с Ювалем расходимся во мнениях. Он полагает, что в кибуце Лохамей ха-Гетаот, в котором мы были желаннейшими гостями на протяжении многих лет, для которого писали сценарии ежегодных церемоний, показываться нам больше нельзя. Я же полагаю, что они должны встречать нас на красной дорожке и парадом, потому что мы показали их ошибки, они их исправили, и все стало на свои места.

– А они исправили?

Симон Шехтер: Они пригласили Жуту в гости, но, кроме этого, ничего не сделали, и экспозицию не изменили. Когда заходишь в здание музея, в большой зал «Восстание в Варшавском гетто» – там все по-прежнему.

Юваль Хаимович: в «Яд Вашем» тоже произошли «значительные перемены» – лет пять назад повесили фотографию Павла Френкеля. Человек, организовавший восстание, «удостоился» лишь крошечной фотографии, да и ту заслоняет лампа.

– Наверное, это потому, что изменить что-либо в учебнике истории – сложнейшая задача.

Юваль Хаимович: Профессор Уди Лебель говорил, что политическую элиту можно поменять за 15 лет, а замена академической составляющей требует втрое больше времени.  Если это вообще возможно.

Севиль Велиева

vesty.co.il