Обращение к проблеме русского языка – знак, что ничего уже не исправишь: запущены фатальные процессы, которые остановить нельзя.
Некоторые спрашивают, на чем основан мой осторожный оптимизм – то есть утверждение, что нынешний российский режим кончится быстро и без всякого финального триумфа. Отвечаю: меня убеждают два обстоятельства.
Первое – интерес власти к языкознанию, то есть к регулированию речевой деятельности граждан и определению новых языковых норм. Язык надо охранять от заимствований, беречь от мата, сохранять его родниковую чистоту и т.д. – об этом мы слышим от профильных и непрофильных министров, депутатов, экспертов, которые сами пишут с ашыпками, но хлебом их не корми – дай порассуждать о родной речи. Теперь дождались мы наконец и реплики от Владимира Путина – она последовала после ЕГЭ по русскому и посвящена его результатам: «Результаты ЕГЭ – повод еще раз вернуться к программам преподавания русского языка, требованиям к качеству работы преподавателей... В мире идет жесткая борьба за умы, за идеологическое и информационное влияние. С целью ослабить те или иные страны искусственно провоцируются конфликты, так или иначе связанные с национальными проблемами <…> Нам нужна системная работа, которая защитила бы страну, нашу молодежь от этих рисков, служила бы укреплению гражданской солидарности и межнационального согласия». Работа ох как нужна, и знатно она у нас пойдет, если выкинуть из вузов всех мыслящих (иногда инакомыслящих) преподавателей, а из школ – всех, кто кажется дирекции недостаточно благонадежным; прецеденты общеизвестны. Насчет вируса национализма особенно уместно порассуждать во времена, когда Россия прямо или косвенно поддерживает руководство самопровозглашенных ДНР и ЛНР; имея главным идеологом Дугина, триумфально остающегося в МГУ, куда как весело укреплять гражданскую солидарность и межнациональное согласие.
Что касается борьбы за правильное преподавание русского языка – нужно бы, конечно, привлечь в школу нормальных учителей, а в педвузы заманить сильных студентов, но в эпоху идеологического диктата в педагогике добиться этого нереально. Чем вы привлечете в школу вменяемых гуманитариев – обещанием единого учебника по литературе с историей? Вся эта риторика бессмысленна, но показательна. Как известно, фундаментальная работа товарища Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» написана в 1950 году, в эпоху глубокого, хотя и неочевидного упадка сталинской власти. Внешне-то все обстояло блестяще, но Сталин, слава богу, видел и подводные течения. Новые источники истерики и страха надо было где-то брать – ясно было, что люди устали и впадают пусть не в гнев, но в безразличие; что преемника нет, потому что стареющий тиран сам же его и уничтожит. Тогда остается язык – и хотя многие спорят о причинах обращения Сталина к языку, причина-то как раз очевидна. Язык становится мишенью, когда ничего уже нельзя поделать с действительностью как таковой. И обращение Владимира Путина к проблеме русского языка, к его состоянию и преподаванию – знак, что в настоящей жизни ничего уже не исправишь: запущены фатальные процессы, которые остановить нельзя. Эти процессы – удушение всего живого и творческого, изгнание всего талантливого, приближение и усиление всего агрессивного и бездарного; война между братьями, фактическая изоляция страны и отсутствие новых стимулов для роста рейтинга. В таких случаях самое время заняться языкознанием и начать давать учителям советы, как преподавать русский.
Второй же показатель, по которому я склонен судить о скором и катастрофическом упадке нынешнего российского modus operandi, заключается в деградации госпропаганды. Наше государство перестало стараться, оно врет не задумываясь, не оглядываясь на здравый смысл (про совесть оно никогда не помнило). Вот вам пример. Сначала юный депутат от ЛДПР утверждает, что у многих представителей оппозиции есть второе гражданство. Вскоре после этого в московском метро начинают раздавать газету «Реальная политика», где уже внаглую пишут, что я гражданин Израиля. Покажите мне мой израильский паспорт либо хоть один документ о гражданстве, предъявите доказательства хоть одного моего визита в Израиль, кроме как на книжную ярмарку 2007 года, – но ведь вы этого не сделаете; что-что, а выезды за границу отслеживаются элементарно. У меня нет и не предвидится никакого гражданства, кроме российского. Когда какое-нибудь появится, я вам в «Реальную политику» сразу же сообщу, если только ваше издание переживет выборы в Мосгордуму, к которым оно и приурочено.
Государство, разучившееся говорить правду, может простоять еще долго. Но государство, разучившееся врать, обречено. Я никуда не собираюсь переезжать, ребята.
И в сентябре, как всегда, отправлюсь учить детей русскому языку и литературе – так, как надо, а не так, как хочется вам и вашему главному языкоеду.
Дмитрий Быков