Специфика еврейского национального самосознания и, соответственно, национальной идеи, которая разменяла невесть сколько тысячелетий, в том, что евреи четко разделяют народ, страну и государство. И, кстати говоря, пишут их с большой буквы – по крайней мере, по-русски.

Так вот, опыт подсказал евреям, что эти три понятия существуют сами по себе и сами по себе важны. Причем они вовсе не обязательно должны существовать одновременно и тем более в одном и том же месте. В чем, собственно, и кроется весь секрет еврейского выживания в условиях, когда «иных уж нет, а те далече».

Потому что первое дело для еврея – это народ. Люди. Хорошие или плохие – неважно. Всякие бывают. С самоиронией у евреев все хорошо, и с откровенностью в отношении самих себя – тоже. Что такое отсутствие фальсификации истории не по причудам российского Минкульта, а на самом деле, можно уяснить, прочитав Ветхий Завет. Есть народ – есть евреи. Нет народа – нет евреев. Живет ли он в местах исходной дислокации или в диаспоре, и на каком именно континенте, – неважно. Как одевается и на каком языке разговаривает – неважно. Хотя иврит как ось религиозного канона и основа еврейской цивилизации по возможности сохраняли. И все, кроме евреев Эфиопии, которые перешли на геэз, сохранили.
Что народ ест и как именно молится – важно, но не очень. По крайней мере, не до такой степени, чтобы из-за этого отказывать в признании евреем тому, кто считает себя евреем. Или тому, кого на его голову считают евреем окружающие. Поскольку достанется ему в итоге от этих окружающих ровно так, как если бы он евреем был на самом деле – ни на йоту меньше. И так далее, и тому подобное.

Именно отсюда происходит феноменальное, совершенно нехарактерное для восточных по происхождению людей решение – вести принадлежность к еврейскому народу по линии матери. Так как по отцу – оно и так понятно. Восток. Кто папаша, того и дитятко. А вот разбираться, кто ребенок, когда через страну прокатилась очередная волна завоевателей, – чистое скотство. Мало женщинам достается, чтобы их еще детьми попрекать? Родила – и родила. Вырастет, евреем будет.

Соответственно, народ – это раз. Те самые кости, на которые мясо нарастет. Разгромили государство – можно заново построить. Разнесли страну вдребезги и пополам – тоже не вопрос. Отстроить можно и страну. Деревья посадить, поля засеять, скотину завести лучше прежней, города и деревни возродить, зверей и птиц развести, озера и реки почистить и заселить рыбой. То же самое с парламентом, армией, муниципальной властью и прочими институциями. Но это если есть – кому. А если некому, тогда действительно: хана. Полная и неизбежная.

Страна – это два. Именно страна, не государство. Так как народ сформировался в этой стране. Песни про нее пел. Легенды сочинял. Исторические хроники писал. Любил. Рожал детей. Хоронил стариков. Строил дома. Пахал и пас. Дрался за эту страну и отстраивал ее. И с государством она не совпадает. Она может быть больше него – если одно большое государство развалилось на несколько, иногда враждующих между собой. Как не раз было в еврейской истории. Может быть меньше. Если доросла до империи и прихватила чужие земли, которые никем из жителей этой страны в качестве ее части не воспринимаются. У евреев это тоже было.

Если страна есть или была в прошлом, пусть даже весьма отдаленном, народу есть о чем вспоминать, к чему стремиться и на что надеяться. Что характерно не только для еврейской истории. Русские тоже говорят и поют о России-матушке, а не о Московском княжестве, Великия и Малыя и Белыя, или РСФСР.

Ну, и имея в виду, что нумеро уно для евреев – это Ам Исраэль, который хай, то есть дословно «жив», а нумеро дуо – Эрец Исраэль, то есть страна, мы подбираемся к третьему. Государство Израиль. Умудрившееся пережить Советский Союз, который какое-то время его в пику Западу поддерживал, но вскоре сдал сопредельным арабам социалистической ориентации ни за понюх табаку. И если так дальше пойдет, не исключено, что маленькое еврейское государство переживет и США. Так как еще одного президента типа Барака Хусейна Обамы последняя сверхдержава планеты может просто не выдержать. А если уж Хиллари Клинтон организует второе пришествие своего клана в Белый дом... Хотя на то, чтобы пережить практически вечный Китай, евреи не замахиваются. Надо же знать, где вовремя остановиться.

В каждой шутке есть доля шутки. Старинный анекдот насчет исправления израильских проблем путем объявления им войны Америке с последующей немедленной сдачей в плен не случайно заканчивался испуганным вопросом: «Ну, проиграем – ладно. Решим все проблемы. А что с этой Америкой делать, если мы ее победим?». На иврите называется «хуцпа». То есть, запредельная, хотя и чисто природная наглость. Которая, по мнению автора, отчасти помогает Государству Израиль преодолевать непреодолимые препятствия, справляться с неразрешимыми проблемами и пролетать сходу тупиковые ситуации, которые похоронили бы другую страну, другой народ и другое государство безо всяких прочих вариантов.

Г-дь Б-г Израилю на самом деле помогает, что ли? Как говорил Давид Бен-Гурион, который сделал для его возникновения больше, чем кто бы то ни было: «Кто в Израиле не верит в чудеса, тот не реалист». Что летом 2012-го года, когда в разгар «арабской весны» на израильском средиземноморском шельфе были обнаружены залежи природного газа, а в пустынных районах – месторождения сланцевой нефти, позволило местным острословам заметить: «Когда Г-дь устает от идиотизма своего народа, он, вздыхая, совершает для него очередное маленькое чудо». Хотя – земля Святая, народ избранный. Чего ж Г-ду Б-гу со своим народом не договориться и недостающих ему полезных ископаемых не подкинуть в правильный исторический момент?

Итак, еврейская триада: народ – страна – государство. Уно – дос – трес. Именно в таком порядке. От необходимого к достаточному, и только в завершение – государство. С флагом, гимном и столицей. Любимая игрушка бюрократов и политиков. Хлеб и отрада чиновников всех уровней и мастей. Которые его в еврейском прошлом хоронили не один раз. И не два. И, не исключено, еще раз похоронят, воспроизведя в новых условиях библейский Армагеддон.

Место такое было, абсолютно историческое. Не более чем. Чрезвычайно символичное. Ир Мегиддо. Большая там была во время оно битва народов. Вроде Курского танкового сражения. Только на колесницах. Несколько десятков тысяч человек. Что для той эпохи было именно, что Курск. А также Сталинград и взятие Берлина. И, естественно, осталось в памяти, превратившись в имя нарицательное.

Ну, а оставив исторические реминисценции историкам, запомним напоследок: народ важней страны. Страна важнее государства. Нет ничего страшного, если государства больше нет. Была бы шея, а хомут найдется. Нет ничего непоправимого и в том случае, если страна разрушена. Можно отстроить. Ну, а без народа – точно швах. Отстраивать некому будет. Нечего. И незачем. Хотя это, конечно, чисто еврейские приоритеты.

Колумнист «МЗ» Евгений Сатановский – президент российского негосударственного Института Ближнего Востока