Раиса Недашковская очень точно сказала об Аскольдове: «Он как гражданин расплатился за всю страну, за всех нас своим фильмом. Он назвал вещи своими именами, как мудрец, как философ XX в. Значит, такой путь у Александра Яковлевича».

С государством они сразу не сошлись в задачах, поскольку государство вновь занялось воспитанием народа с последующим его, народа, растлением и расчеловечиванием.

Для понимания Фасмера в его русском переводе (не говоря о немецком оригинале) одного умения читать по-русски совершенно недостаточно, нужны годы учения и немалые знания: это как минимум сведения из исторической грамматики русского и других славянских языков, истории народов и проч.

Смерть уравнивает всех. И для того, чтобы выравнивание стало необратимым, сама Стена Памяти была запечатана в бетон, выровнена в безликую, лишенную чего бы то ни было форму. Искусство, призванное выразить и исцелить страдание умирания, было погребено.

Интеллигенция исчезает – и в этом нет абсолютно ничего страшного, уверен писатель и журналист Олег Батлук

Сегодня утром умерла Елена Гремина, одна из основателей Театра.дос. Лена умерла через 45 дней после смерти своего мужа Михаила Угарова, главного режиссера этого театра.

Любому говорящему с российской аудиторией о Холокосте хорошо известно: первые же комментаторы, оставляющие отзывы под расшифровкой радиоэфира или опубликованной статьей, поспешат возмутиться и отмахнуться: «Надоели уже со своим Холокостом, хватит выпячивать свою трагедию, у нас своих 27 миллионов погибших». В этом возмущении сходятся как в фокусе основные линии напряжения отечественного исторического сознания, или, если угодно, коллективной памяти-беспамятства: в ее центре, конечно, Великая Отечественная война (именно ВОВ, а не Вторая мировая) как беспрецедентный подвиг и жертва советского народа, а главным образом, конечно, русского – в духе знаменитого сталинского тоста. Рядом с этим подвигом и жертвой невозможно потерпеть никаких соперничающих с ними в масштабе и трагизме исторических катастроф.

Этот натужный идиотический петушиный милитаризм последних лет, существенно к тому же поощряемый и подогреваемый телевизионным экраном, не такой уж для меня большой сюрприз.

Вспоминать о подвигах предков, в представлении наших властей, следует не потому, что без этого нормальный человек не может прожить полноценную жизнь, а потому, что этого требуют государственные интересы, во главе угла которых – патриотизм как цемент электората.

В СССР подвиг повстанцев замалчивался как моноэтнический. На еврея, поднявшего евреев на восстание Печерского родина смотрела искоса.